Свадебный танец - Страница 78

Рошфор взял Франческу за плечи и мягко поцеловал в губы.

— Поверьте, я прекрасно знаю, что такое раскаяние и сожаление. Я страдал от них пятнадцать лет. Я не пожалею о том, что женился на вас. Ваша ветреность, любовь к веселью, ваш смех, ваша улыбка — все это в вас меня и очаровывает. Я хочу смеяться. Я даже хочу, чтобы вы время от времени кололи мою гордость. Святые небеса, как вы не понимаете… вы — жена, о которой я мечтаю.

От таких слов сердце Франчески наполнилось любовью. Она хотела уступить Сенклеру, признаться, что ничто не сделает ее такой счастливой, как жизнь с ним, но не могла себе этого позволить. Нужно быть сильной.

— Я не молода, — сказала Франческа и отстранилась. — Я вдова.

— Мне все равно. — Рошфор сложил руки на груди, глядя на нее.

Франческа смотрела на него в отчаянии. Ее горло сжалось, она чувствовала, что от гнева и горя взорвется в любой момент. Наконец Франческа закричала, будто эти слова из нее вырвали:

— Я не могу иметь детей!

Сенклер растерянно смотрел на Франческу. Потом подошел, нежно обнял ее, притягивая к груди, баюкая:

— О боже, Франческа… Простите меня.

Он поцеловал ее в макушку и прижался щекой к волосам. Франческа растаяла, не в силах устоять перед его нежностью. Она позволила обнимать себя, полагаясь на его силу, впитывая тепло, принимая поддержку, которую она никогда не чувствовала от отца потерянного ею ребенка.

Рошфор взял Франческу на руки и сел с ней в кресло у окна. Они долго молчали, соприкасаясь головами, объятые горем и печалью. Но потом Франческа отстранилась, вытирая мокрые от слез щеки.

— Вы уверены? — спросил Рошфор.

Франческа кивнула:

— Я… я потеряла ребенка, которого носила, и доктор сказал, что у меня, возможно, больше не будет детей. Он оказался прав. После этого я так и не забеременела.

Франческа коротко и безрадостно улыбнулась Рошфору и поднялась с его колен.

— Теперь вы понимаете.

— Я понимаю, что долгие годы вы несли бремя своей печали, — осторожно ответил герцог, поднимаясь с кресла. — Неужели поэтому вы и отказались выйти за меня?

— Конечно же да! — Франческа резко повернулась к Рошфору. — Не притворяйтесь глупцом. Герцог Рошфор не может жениться на бесплодной женщине. Вы должны произвести на свет наследников. У вас есть долг, ответственность перед именем и семьей.

— Не нужно рассказывать мне о моем долге, — парировал Рошфор, его лицо стало очень серьезным. — Я жил с ним всю жизнь. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, я делал все ради своего рода, ни разу не запятнал и не предал его. Я старался прославить его еще больше. Однако я не собираюсь класть на алтарь Рошфоров свою жизнь. Я не только герцог Рошфор. Я еще и Сенклер Лилльс. И женюсь на ком захочу. Не ради семьи, не ради имени, не ради богатства, а ради себя! Вы — та, кого я хочу взять в жены. Вы — та, кого я люблю.

Франческа растерянно смотрела на Рошфора.

— Вы… вы меня любите?

Рошфор выглядел удивленным:

— Да, конечно. Разве мы не об этом говорим? Я люблю вас. Я хочу на вас жениться.

У Франчески вдруг задрожали колени. Она подошла к креслу и села.

— Я… но… вы никогда этого не говорили.

От удивления Рошфор приоткрыл рот.

— Не говорил? Я просил вашей руки. Просил вашей руки три раза! Почему, как вы думаете?

— Потому что я из старинного рода с хорошими связями. Я подходила вам. Вы сами все это объясняли мне, когда предлагали выйти за вас замуж первый раз. Вы сказали, что пожениться для нас двоих правильно. Что мы давно знаем друг друга и наши семьи…

— Я уговаривал вас, — ответил Рошфор, — а не себя. Сам-то я хотел на вас жениться. И вовсе не из-за происхождения.

— Вы желали меня. Я понимаю. Мужчинам нравится мое лицо и фигура.

— Вы нравитесь мне не из-за этого. И всегда нравились. Увидев вас в то Рождество танцующей в моем доме, с высокой прической и впервые в длинной юбке, я был ослеплен. Мое сердце ушло в пятки. Франческа… Вы нужны мне. Я чувствую себя школьником. Когда вы заходите в комнату, у меня ноги становятся ватными.

— Правда? — Франческа наклонила голову, на губах играла довольная улыбка. — Но во времена помолвки вы никогда… почти никогда меня не целовали.

Рошфор простонал:

— Боже мой, Франческа! Вы были восемнадцатилетней девочкой. Что я должен был делать, хватать и насиловать вас?

— Нет, конечно нет, но… Я думала, вы меня не любите.

— Вы выводите меня из себя, хочется вас встряхнуть. Я пытался вести себя как джентльмен, хотя таковым себя рядом с вами не чувствовал. — Рошфор взял Франческу за руку. — Я не спал ночами, думая о вас, слишком переполненный желанием, чтобы заснуть. И за все эти годы ничего не изменилось.

— Но… это не любовь.

— Простое желание не может длиться пятнадцать лет. Столько я люблю вас. Я пытался разлюбить, но ничего не получалось. Ни одна женщина не вызывала во мне интереса.

— Только не говорите, что за пятнадцать лет у вас ни разу не было женщины.

— Были. Я не стану вам лгать. У меня были другие женщины, но я их не любил. Ни одну я не захотел взять в жены. После разрыва помолвки я старался вас возненавидеть, потом пытался забыть. Каждый бал, где вы появлялись с Хостоном, был для меня как нож в сердце. Поэтому я перестал их посещать. Проводил больше времени в своих поместьях за пределами Лондона. Потом Хостон умер, и я… Это отвратительно с моей стороны, но, узнав о его смерти, я был счастлив.

— Почему вы никогда не говорили об этом?

— Что я должен был сказать? Вы все еще были обо мне плохого мнения. Как я мог убедить вас, что Дафна солгала? После стольких лет это казалось невозможным. И я… иногда собственная гордость — мой худший враг. Я решил, что не стану перед вами унижаться. Что ваша любовь ко мне умерла много лет назад. И я не видел никаких признаков ее возвращения. Мы стали друзьями. И возможно… возможно, мне не хватило смелости, ведь мое сердце могло снова оказаться разбитым. Но за последний год… мы стали как-то лучше ладить. Дафна во всем призналась, и я предположил, что, возможно, вы стали думать обо мне иначе.